Убийца Шута - Страница 163

163

- Вы мешаетесь.

Я кивнул в ответ:

- Я отодвинусь, - произнёс и остановился, подавляя зевок. – Здесь так вкусно пахнет, - сказал я ей, и все одарили меня улыбками.

- Это будет пахнуть ещё лучше, когда будет на столе, - проговорила Тавия. – Леди Шун кажется немного разочарованной нашими вчерашними деревенскими потугами, так что я сказала помощникам, что нам нужно сегодня блистать. Если это доставит вам удовольствие, сэр.

- Блистать?

- Как леди Молли была бы горда этим. Время поднимать руки и быть снова достойным хозяйством. Ревел сжевал свои зубы из-за того, как всё начало ухудшаться. Поэтому мы все рады видеть, что вы стали больше интересоваться домом, сэр. И это хорошо, когда есть больше людей, работающих или живущих здесь. Возродите жизнь в этом месте.

Жизнь. После смерти Молли. Я кивнул, не уверенный, что согласен с ней, но давая ей знать, что я ценю то, что она сказала. Она ответила мне решительным кивком, подчёркивая, что она права:

- Завтрак, сделанный подобающе, не будет готов ещё час и поэтому, сэр, я могу только принести вам чая, если желаете.

- Желаю, - заверил я её и позволил вывести себя из кухни. У меня болела спина, болела голова, и я ещё пах дымом. Я почесал лицо и почувствовал щетину. Попыток быть чисто выбритым для моей дочери была одной из проблем. Сейчас я должен ухаживать за своим лицом каждое утро.

- Тавия! – позвал я её. – Ты можешь погодить с чаем. Я позвоню, когда буду готов.

Как трус, я нашёл одного из маленьких поварят и послал её сообщить моему управляющему, что я нашёл паразитов в постели моей дочери и сжёг ночью её постельное бельё. Я велел ей сказать ему, чтобы он решил этот вопрос так, как он считает лучшим, и оставил это так. Я бежал к баням.

По чему из того из моего юношества я скучал больше всего, так это по Баккипским баням. Они были уютными круглый год, прогревая человека целиком и полностью в разгар зимы и выпаривая болезнь из тела в любое время года. Они остались от Баккипских дней в качестве крепости, с несколькими комнатами и скамьями. Там были отдельные помещения для гвардейцев, склонных к буйству и дракам после ночной пьянки, и несколько для замковых слуг, и различное множество для знати.

Мужские бани в Ивовом Лесу меркнут при сравнении. Одно помещение, не больше моей спальни, со скамейками вдоль стен. Огромная кирпичная печь, прогревающая его, была в одном конце комнаты, а огороженный камнем бассейн воды - в центре. Она никогда не пульсировала жаром как бани Баккипа, но решительный мужчина мог хорошо очистить себя тут. Весь народ в Ивовом Лесу, от мала до велика, пользовался банями. Этим утром там был пастух Лин со своими взрослыми сыновьями.

Я кивнул им троим, не особо желая говорить, но Лин немедленно спросил меня, не я ли поручил сжечь груду щёток ночью. И поэтому мне пришлось рассказать сказку про кусачих насекомых в постели дочери, и о том, что я захотел их вынести из дома и немедленно сжечь.

Он серьёзно кивнул и заявил, что он понимает, что нужно быстро справиться с такими вредителями, но я видел взгляды его сыновей, которыми они обменялись. На короткое время Лин затих, но затем спросил меня, не разрешил ли я кому-нибудь переночевать на пастбищах. Когда я сказал, что нет, он качнул головой снова.

- Ладно, это могут быть просто случайные путники, следовательно, не стоит беспокоиться, если вы были тем, кто зажёг огонь. Этим утром я обнаружил сломанную ограду у одного забора и следы, по меньшей мере, трёх лошадей, пересекающие пастбище. Никакого действительного вреда не нанесено и ничего не взято. Выглядит так, как будто они сбились с пути. Со стадом было всё хорошо, и я даже не слышал Дэйзи или других собак ночью. Так что, возможно, они просто люди, остановившиеся на время передохнуть.

- Они ставили там лагерь? На заснеженном пастбище?

Он покачал головой.

- Я потом пойду туда и посмотрю.

Он пожал одним плечом:

- Нечего там смотреть. Только следы лошадей. Я уже снова поставил ограду.

Я кивнул и задумался. Простые путники или те, кто охотились за моей посланницей? Я сомневаюсь, что они были охотниками. Люди, которые убили одного посланца и обрекли остальных на ужасную смерть, вряд ли остановились бы на пастбище при погоне. Я бы посмотрел на следы, но сомневался, что найду больше, чем Лин.

Глава двадцатая. Последующее утро

Есть время для убийцы, чтобы убить и исчезнуть. Есть время для публичных убийств, и есть время, чтобы убить в тайне. Чтобы преподать урок, убийство может быть публичным, и тело оставляют, чтоб другие имели с ним дело. Иногда, лучше убить втихаря, и затем оставить тело на виду, чтобы потрясти, испугать или предупредить других. Труднее всего, быть может, убийство, которое должно быть полностью сокрыто, не только убийство, но и само тело. Иногда цель в том, чтобы вызвать чувство неуверенности, или избежать обвинений, или наоборот заставить их появиться, чтобы объект сбежал или оставил свои обязанности.

Таким образом, становится ясно, что просто обучить убийцу убивать эффективно недостаточно. Нужно привить суждение, дисциплину, и самоуничижение, чтобы создать полезный инструмент.

Уроки Убийства Сингэла, переведено с калсидийского.

Я проснулась, когда серый свет пробился в окна. Я лежала на тахте, где моя мать меня родила, завернутая в одеяло. В отцовском кресле у огня лежало аккуратно свернутое одеяло. Я могла бы сказать, что огонь недавно подтопили. Я лежала неподвижно, думая обо всех изменениях в моей жизни, которые произошли за один день. Приезд Шун. И бледная посланница. Мой отец увидел меня полезной и даже умной, когда я помогла ему принести ее. Он велел мне следовать его указаниям. Затем Шун отвлекла его своими глупыми жалобами, и мы упустили свой шанс с посланницей. Когда мы скрыли ее смерть, я была потрясена. Но также я чувствовала, что он ценит меня. Но когда Шун испугалась, он напрочь забыл про меня и бросил, побежав смотреть ее истерику.

163