Убийца Шута - Страница 129

129

- Видимо, нет, - сказала я и почувствовала, как моё замешательство закручивается с новой силой. Тут было что-то не так, но я не могла понять что именно. Мой отец лгал мне? Я смотрела на его лицо пока он пил чай, и не могла сказать определённо. Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но тут же проглотила его. Я не должна заставлять его признаваться во лжи перед Тавией, Майлд и Кук. Я спрошу его позже. Вместо этого я сказала: - У меня был особенный сон прошлой ночью. Мне нужны будут перо и бумага, чтобы записать его.

- Неужели? - снисходительно спросил меня мой отец. Он улыбнулся мне, но я почувствовала, как Майлд и Тавия обменялись удивлёнными взглядами позади нас. Они узнавали обо мне все больше и больше, но я почувствовала, что мне все равно. Возможно, если бы они не думали обо мне как о дурочке, моя жизнь была бы намного проще.

- Да. Понадобится. - ответила я твёрдо. Он говорил так, как будто это была моя внезапная глупая фантазия, а не что-то важное. Неужели он не понял, что это был за особый сон? Я решила объяснить поподробнее.

- Сон пришёл ко мне в черных и золотых красках. Цвета в моём сне были очень яркими, и всё казалось очень большим, так что даже маленькие детали невозможно было проигнорировать. Он начался в саду мамы. Цветы лаванды были усеяны пчелами, и сладкий запах наполнял воздух. Я была там. Потом я увидела длинную дорогу, которая вела к дому. Четверо волков шли по ней, рысью, по двое. Белый, серый, и два красных. Только это были не волки. - Я на мгновение остановилась, пытаясь назвать существ, которых я видела только во сне. - Они были красивы как волки, но у них не было волчьей чести. Они рыскали на корточках, опустив тощие хвосты. Их уши были круглые, а их красные рты были открыты, и из них текла слюна, пока они подходили. Они были злые... нет, не так. Они были слугами самого зла. И они пришли охотиться на того, кто служит добру.

Улыбка моего отца стала озадаченной.

- Крайне подробный сон. - сказал он. Я повернулась к Тавии. - Мне кажется, бекон подгорает. - сказала я, и она вздрогнула, как будто я ткнула её вилкой. Она повернулась обратно к сковороде, где шваркающие полосы бекона начали чернеть, и вытащила её с огня.

- И правда, - пробормотала она и занялась беконом.

Я повернулась к моему отцу и румяному тосту. Я два раза надкусила его и выпила немного молока, прежде чем продолжила.

- Я же говорила, что это - особый сон. Он продолжается снова и снова, и мой долг запомнить его и сохранить.

Улыбка начала исчезать с его лица.

- Зачем?

Я пожала плечами.

- Я просто должна. Я еще не все рассказала. После того, как фальшивые волки прошли, я нашла крыло бабочки на земле. Я подняла его, но крыло вдруг стало расти, все больше и больше, и под ним оказался бледный человек, белый как мел и холодный как рыба. Я думала, что он мертв, но затем он вдруг открыл глаза. Они были бесцветные. Он не говорил губами, вместо этого он открывал и закрывал ладонь. Он умер, и рубины падали из его глаз...

Мой отец поставил свою кружку обратно на край блюдца. Оно наклонилось, и содержимое чашки пролилось по столу, оставляя след из чая.

- Проклятье! - воскликнул он голосом, который был мне незнаком, и вдруг встал, едва не перевернув скамейку.

- О, сэр, не берите в голову, я уберу, - воскликнула Тавия и немедленно оказалась рядом с тряпкой.

Мой отец попятился от стола, стряхивая горячий чай со своей руки. Я съела последний кусок жареного хлеба с маслом. Я всегда была очень голодна после своих снов.

- А скоро будет бекон? - спросила я.

Майлд принесла тарелку с беконом на стол. Он был слегка подгоревший, но мне нравился хрустящий бекон, поэтому я не возражала.

- Мне нужно на некоторое время выйти - сказал мой отец. Он подошёл к двери, открыл её и выглянул на грязный кухонный двор. Он сделал несколько глубоких вдохов морозного зимнего воздуха, и холодок пробрался на кухню через открытую дверь.

- Сэр, хлеб остынет! - возмутилась Тавия его открытой дверью.

Он ничего не сказал, но вышел наружу без плаща и куртки.

- Мне понадобится бумага! - крикнула я ему, огорчённая тем, что он так беззаботно отмахнулся от моего сна и моей просьбы.

- Возьми что нужно из моего стола, - сказал он, не оборачиваясь, и закрыл за собой дверь.

Весь остальной день я почти не видела отца. Я знала, что он был занят, наполняя Ивовый Лес шумом тысячи различных дел. Несколько смежных комнат были выбраны для моей двоюродной сестры, наволочки и простыни достали из кедровых сундуков и постелили, камин должен был быть почищен, так как было обнаружено, что какая-то птица своим гнездом полностью перегородила дымоход. В течение последующих двух дней хаос возрос еще больше. Наш управляющий, Ревел, был в восторге от деятельности, и носился туда-сюда по всему дому, придумывая всё новые и новые задания для слуг. Поток незнакомых мне людей пришёл к нашей двери, и они с отцом и Ревелом провели много времени в кабинете. Они отбирали ремесленников и рабочих, служанок и мальчишек из тех, кто пришёл, и некоторые их них на следующий день вернулись с инструментами и начали работать. Приходили и другие - с ручными тележками, полными личных вещей, - и заселялись в крыло для прислуги.

Казалось, что куда бы я ни пошла - везде царила суматоха. Люди чистили полы и полировали деревянную мебель, а также вытаскивали новую мебель из чуланов. Плотник и его помощники пришли, чтобы починить протекающую крышу в одной из комнат с растениями. В таком шуме и суете, я вернулась к своей молчаливости и тайным повадкам. Никто не заметил. Когда я замечала моего отца, он разговаривал с кем-нибудь или изучал какую-нибудь бумагу, или, хмуро держа Ревела под локоть, показывал ему различные вещи и жаловался. Когда он смотрел на меня, он улыбался, но была какая-то грусть в его глазах, и боль в уголках его губ, из-за чего мне хотелось спрятаться.

129