Убийца Шута - Страница 148

148

- Что случилось? - спросил он сразу, как только мы направились к лестнице в мою комнату.

- Ничего. Уже ночь. Я отправляюсь в постель. Это то, что делают дети, как я и сказала.

- Лицо Шун раскраснелось.

- Полагаю, она сидела к огню слишком близко.

- Пчелка, - он лишь назвал меня по имени, но я расслышала упрек. Я молчала. Я чувствовала, что не заслуживаю этого. Должна ли я рассказать ему о её шпильке? Несомненно, он сочтет меня глупой.

Мы дошли до моей двери, и я схватила ручку прежде, чем он. - Я хочу только отправиться в свою кровать, вот и все. А тебе, разумеется, нужно поскорее вернуться туда, чтобы пообщаться с другими взрослыми.

- Пчелка! - воскликнул он, и теперь я расслышала, что ему больно, будто я нанесла удар, а еще он немного провоцировал меня. Я не шелохнулась. Пусть идет и суетится вокруг дурной и жалкой Шун. Ей нужно сочувствие, мне - нет. Его лицо стало прежним. - Оставайся здесь, пока я проверяю твою комнату.

Я сделала так, как сказал он - оставалась у открытой двери. Но в тот момент, когда он выходил, я проскользнула мимо него и закрыла за собой дверь. Я ждала, вцепившись в ручку, что он попытается войти, чтобы поговорить со мной. Но он этого не сделал. И я знала, что не сделает. Я прошлась по комнате и подбросила еще одно полено в огонь. Мне не хотелось спать.

Я сняла одежду, разложила ее и понюхала. Не только грязь, но и, безусловно, запах мышей, вероятно, из тайных коридоров. Я подумала о Полосатом, патрулирующем мышей и крыс. Я думала украдкой оставить мою комнату и направиться к кабинету отца, проверить, не вернулся ли кот. Но мне бы пришлось заново одеваться, да и если бы отец поймал меня, блуждающую по залам, он бы рассердился. Я решила встать пораньше. Обе мои зимние ночные рубахи были затхлыми. Когда была жива мама, вся одежда всегда пахла кедром и травами, когда они находились в сундуке, или лавандой, если были только что постираны. Я подозревала, что слуги стали меньше заботиться о качестве выполняемой работы после смерти моей мамы, и это был первый раз, когда я поняла, каким образом это непосредственно влияет на меня.

Я винила отца. Теперь я винила себя. С чего я вообще взяла, что он имеет представление обо всех этих вещах? Он, вероятно, и понятия не имел, что прошло несколько недель с тех пор как я в последний раз целиком мылась или мыла голову. Правда, была зима, но моя мама всегда купала меня в ванной, по крайней мере, раз в неделю, даже зимой. Я подумала, означает ли пополнение штата слуг, что все будет как раньше. Скорее всего, нет, решила я. Я сомневалась, что они будут что-то делать, пока кто-то не возьмет бразды правления.

Может быть, Шун? Эта мысль заставила мою спину одеревенеть. Нет. Я. На самом деле, это была моя обязанность. Я была здесь женщиной, состоящей на службе у моей сестры, и в доме моей сестры. Я представила, что слуги моего отца продолжали выполнять свою работу как и раньше. Ревел держал их в ежовых рукавицах. Но моя мать сама контролировала домашний персонал. Ревел хорошо справлялся с реализацией своих фантазий, но я не думаю, что он ежедневно руководил мытьем полов или борьбой с пылью. Я должна была начать этим заниматься.

Я надела свою затхлую ночную рубашку. Я посмотрела на свои ноги и использовала оставшуюся в кувшине воду, чтобы умыться, вымыть руки и помыть ноги. Я подбросила поленьев в камин и забралась в постель. Было столько всего, что мне следовало обдумать, что мне казалось, будто я никогда не засну.

Но я ошибалась, потому что я проснулась, когда бесцветная девушка склонилась над моей кроватью. Алые слезы на щеках. Розовая кровь и пена на губах. Она смотрела на меня.

- Послание, - сказала она, сплевывая кровь вместе со словами, а затем она упала на меня.

Я вскрикнула и вырвалась из-под нее. Она вцепилась в меня, но я спрыгнула с кровати и менее чем за одно мгновение была у двери. Я беззвучно кричала. Я на ощупь отыскала защелку на моей двери, а затем в панике распахнула ее и выскочила в темный коридор. Мои босые ноги шлепали по полу, и я тихо вскрикнула. Что мне делать, если дверь в спальню моего отца закрыта, что если он остался там, внизу в своем кабинете или где-то еще в доме?

- Па-па-па-па, - я услышала, как я заикаюсь, но я не могла нормально разговаривать. Дверь в его спальню распахнулась от моего прикосновения, и я была шокирована, встретив его на ногах, с ножом в руке, прежде чем я успела достигнуть его кровати. Он был бос, его рубашка наполовину распахнута, как если бы он готовился ко сну. Он схватил меня свободной рукой, а затем развернул так, что я оказалась практически за его спиной, его нож угрожал открытой двери. Он заговорил, не отрывая от нее глаз.

- Ты ранена? Что это, где?

- В моей комнате. Девушка, - мои зубы стучали с такой силой, что мой голос был невнятным. Однако, было похоже, что он понял. Он почти нежно поставил меня на пол и двинулся.

- За мной. Держись ближе ко мне, Пчелка.

Он не оглянулся, чтобы проверить, подчинилась ли я. Он пошел, переходя на бег, с ножом в руке, и я должна была мчаться за ним, возвращаясь туда, где мне хотелось находиться меньше всего на свете. Без ножа в руке. Если я переживу сегодняшнюю ночь, пообещала я себе, это никогда не повторится. Я украду для себя нож на кухне и буду держать его под подушкой. Так и сделаю.

Мы добрались до моей комнаты, и он сердитым жестом отогнал меня от двери. Он оскалился и его глаза стали дикими. Волк-отец был в них, он был готов яростно уничтожить любое зло, угрожающее его детенышу. Он замер на пороге и уставился в комнату, которая освещалась лишь пламенем умирающего камина. Его ноздри раздулись и он поворачивал голову из стороны в сторону. Затем он очень тихо вошел. Он медленно подошел к распростертой на моей кровати фигуре. Посмотрел на меня.

148